luckyed | Entries tagged with поездка в польшу

Вы, что живете спокойно

В теплых своих жилищах,

Вы, кого дома по вечерам

Ждет горячий ужин и милые лица,

Подумайте, человек ли это —

Тот, кто не знает покоя,

Кто работает по колено в грязи,

Кто борется за хлебные крохи,

Кто умирает по слову «да» или «нет»

Подумайте, женщина ли это —

Без волос и без имени,

Без сил на воспоминанья,

С пустыми глазами, с холодным лоном

Точно у зимней лягушки?

Представьте, что все это было:

Заповедую вам эти строки.

Запечатлейте их в сердце,

Твердите их дома, на улице,

Спать ложась, просыпаясь.

Повторяйте их вашим детям.

А не то пусть рухнут ваши дома,

Пусть болезнь одолеет,

Пусть отвернутся от вас ваши чада.

Примо Леви

Человек ли это? (Перевод Евгения Солоновича)

Прощаюсь с темой Катастрофы. Точнее, прекращаю писать о ней. Невозможно распрощаться с тем, что увидел.

Закончился 5775-й год по еврейскому летоисчислению. Наступили Дни Трепета. Именно так называют десять дней между Новым годом и Судным днём, когда будет вынесен приговор и поставлена печать. Жить или не жить. Каждому еврею в отдельности, а не всему народу. Постараюсь в новом году не возвращаться к гигантскому еврейскому кладбищу в Варшаве, крохотному смертоносному Собибору, Майданеку, хранящему в своём мемориале 7 тонн человеческого пепла, огромным и неописуемым в своей жестокости Освенциму и Биркенау, полутора миллионам убитых детей. Нет сил. Да и всё, что не мог не рассказать, сказано.

Пора подвести итоги. Не отворачивайтесь. Такое нельзя вспоминать в одиночку.

( Read more... )

Точка , точка , запятая -
Вышла рожица кривая .
Ручки, ножки, огуречик,-
Получился человечек!

Что увидят эти точки,
Что построят эти ручки,
Далеко ли эти ножки
Уведут его...

Сколько бы ни продолжалось путешествие по кругам гитлеровского ада в Польше - по гигантскому еврейскому кладбищу в Варшаве, по крохотному смертоносному Собибору, по Майданеку, хранящему в своём мемориале 7 тонн человеческого пепла, по огромным и неописуемым в своей жестокости Освенциму и Биркенау, эта фраза толчками отторжения будет стучать в висках.

Один миллион пятьсот тысяч еврейских детей убиты в Катастрофу.

Усталые и опустошённые, мы шли сквозь страшные бараки Биркенау и оказались в большой пустой белой комнате. Несколько окон, тускловатый дневной свет, отштукатуренные стены.

Неожиданно сквозь побелку начало что-то проступать.

( Read more... )

Продолжаем спуск в ад.

Гигантское еврейское кладбище в Варшаве, крохотный смертоносный Собибор, Майданек, хранящий в своём мемориале 7 тонн человеческого пепла.

Главные монстры Третьего Рейха в Польше - Освенцим и Биркенау

Две гигантские мясорубки, перемоловшие с 1941-го по 1945-й годы 1,400,000 человек, из которых 1,100,000 -евреи.

Силы на исходе. Страшные описываемые события отталкивают, лишают слов. Безумное зло случившегося и увиденного ТАМ не исчезает, остаётся кошмаром. Не стану здесь описывать подробности убийств. Всё происходило, как в Майданеке. Скурпулёзные нацисты действовали строго по инструкциям.

Поговорим не только о палачах и их "богатом инструментарии". Даже "сумрачный германский гений" был ограничен в способах "окончательного решения еврейского вопроса". Поговорим о тех, кого умертвляли, убивали, терзали, мучили, пытали, уничтожали. Об их лицах "до" и "во время". О лицах "после" говорить нечего.

Все они вознеслись в небеса чёрным дымом из труб крематориев.

И никого работа свободным не сделала.

( Read more... )

Получилось мучительно, больно и страшно.

Получилось так, как должно было получиться.

Прочтите это, пожалуйста. Обязательно. Не закрывайте глаза.

Почтите ИХ память вместе со мной.

Наше путешествие по Польше подобно скитаниям по кругам ада.

Гигантское еврейское кладбище в Варшаве, крохотный смертоносный Собибор. Третий день застал у ворот Майданека с лаконичной надписью "Каждому своё".

Первым, встреченным у входа, был ворон. Цепко ухватившись за провода, он глядел, чуть скосив голову. Ветер пушил иссиня-чёрное оперение. Сегодня вороны - хозяева этого места. Люди приходят и уходят, а птицы здесь обосновались надолго.

Сколько живёт ворон? Говорят, что до 300 лет. Но даже если отбросить вымысел, то птица эта - долгожитель. Оказывается, особенно благоприятствует долгой жизни неволя. Знаменитые вороны Тауэра живут по 40 лет. Известны случаи когда эти птицы, лишённые свободы, доживали до 75-ти. Можно ли считать проживание за колючей проволокой Майданека неволей? И если да, то что помнят они? Чем могли питаться любители падали 65 лет тому назад?

( Read more... )

Собибор. Первый нацистский концлагерь в Польше, куда нас привезли.

Вышли из автобуса, развернули флаги Страны и медленно двинулись вперёд по узкой петляющей в траве тропе. Буйство зелени, стрекочут кузнечики, поют птицы. Красотами природы Польша не обижена. Солнце не жарит. Ветерок. Благодать.

Мы жмёмся друг к другу, продвигаясь вперёд. Но где же лагерь? Где?
Тропа превращается в узкую грунтовую дорогу с камушками по сторонам.

( Read more... )

Варшава. Первая ступень нисхождения в ад катастрофы.

Огромный красивый современный город. Парки, небоскрёбы, жизнь.

Только для меня это не жизнь, а лишь её часть. И полноценной она уже не станет никогда...

Первая линия этой поездки, разделившая существование на "до" и "после", пролегла здесь.

Знания, книги, фильмы, воспоминания горстки выживших. Всё перепуталось.
И только числа, числа, числа стучат в висках...

Паутина памяти на камнях уничтоженного будущего.

( Read more... )

Я вернулся из страшной поездки в Польшу.

Полное погружение в то, о чём даже думать страшно.

Сижу и молча смотрю на пустой холодный экран.

Перебираю мятые записки. Пытаюсь сосредоточиться. Написать.

Ярко. Внятно. Чтобы любого пробрало, как меня. Как нас.

Ан нет. Не получается. Что-то произошло внутри. Изменилось.

Десятки тонн человеческого пепла и золы...

Этого надолго хватит. На вечную память.

Осторожно касаюсь воспоминаний, но нажать на открытую рану пока не решаюсь.

Как бы высоко и мощно не раскинулись ветви будущего, раны прошлого не заживут никогда.
Как в этом дереве из Биркенау.

( Read more... )

Улетаю в Польшу.
Уезжаю не развлекаться, гулять по красивым паркам Варшавы, уютным уголкам старых городов...
Совсем иная цель. Когда-то это называли высоким словом "миссия". Не знаю, насколько уместно оно в наши дни, но суть та же. Я уже писал об этом.

Память о Катастрофе. Её следы.

Концлагеря, гетто, пепел, тени, тени, тени...

Аушвиц, Белжец, Собибор, Треблинка, Хелмно, Майданек...

Поездка очень тяжёлая, но знал, на что иду.
Исчезаю из социальных сетей.
До свидания через неделю.